Графические романы Нила Геймана «Песочный человек» более 30 лет представляли собой крепость с двойными воротами, которая была слишком неприступна для Голливуда, чтобы перенести её на экраны, но и слишком привлекательна, чтобы оставить эти попытки. Масштабная вселенная могла стать альтернативой супергеройскому жанру, но опережала своё время по многим параметрам. И всё же Морфею удалось обрести достойное воплощение в формате сериала. В ожидании премьеры второго сезона «Песочного человека» вспоминаем, как был создан пугающий мир грёз, сколько неудачных сценариев он пережил и почему эта история на самом деле дарит надежду индустрии.
Сначала был мужчина в костюме
Первое воплощение персонажа появилось на страницах DC Comics в далёком 1939 году. Созданный писателем Гарднером Фоксом и художником Бертом Кристманом ещё не Морфей, но уже Песочный человек наследовал стиль не то нуарного pulp fiction, не то научной фантастики конца XIX века в компании мистера Хайда и доктора Гриффина. Уэсли Доддс не признавал яркие супергеройские леггинсы, он носил зелёный деловой костюм, фетровую шляпу и противогаз. Его оружием был пистолет с газом против преступников — он не только усыплял, но и заставлял говорить правду. Со временем элегантный герой примкнул к Лиге справедливости, но, хотя его появление пришлось на золотой век комиксов, к Уэсли Доддсу это не имело никакого отношения, в 1946 году его отменили.
В 1970-х Джек Кирби и Джо Саймон смахнули песчинки с запылившегося актива DC, тогда Песочный человек вернулся к каноническому образу из мифа. Впрочем, позднее выяснилось, что это был обезумевший профессор психологии, который в конце серии покончил с собой. Затем его место занял Гектор Холл, персонаж эпохи 80-х и тенденции, согласно которой один герой комикса может занять место другого, не теряя собственной личности: Серебряный Скарабей стал Песочным человеком. Всё это по-прежнему не имело успеха.
Перерождение Морфея
В конце 80-х дальновидный редактор DC Comics Карен Бергер приглашает нескольких молодых авторов Великобритании оживить давно забытых персонажей с почти нулевыми рисками: Грант Моррисон переосмыслил «Роковой патруль», Алан Мур перепридумал «Болотную тварь» и создал «Хранителей» совместно с другим британцем, Дэйвом Гиббонсом, Джейми Делано работал над историями про Джона Константина. Иными словами, в комикс-индустрии произошло то, что принято с почтительным придыханием называть «британским вторжением», и Нил Гейман стал его частью.
Многообещающему, но не вполне опытному автору предложили поработать над Песочным человеком и предоставили полную свободу действий. Герой оказался в исходной точке «чистого листа», но всё же Нил Гейман не чувствовал себя достаточно компетентным. К тому моменту писатель продал около четырёх коротких рассказов и ограниченную серию комиксов «Чёрная орхидея». Он также наблюдал за работой Гранта Моррисона и Алана Мура и пришёл к выводу, что не способен пойти тем же путём — и создать для Песочного человека новый способ стать сверхчеловеком.
Понятия не имея, как создавать супергероев, Нил Гейман кое-что понимал в том, как создавать богов. Отправной точкой для писателя стал роман Роджера Желязны «Властелин света», в котором боги чувствовали себя привилегированными благодаря супергеройской природе. Безусловно, это развратило их.
Феномен Песочного человека
Пересобирая вверенного ему персонажа, Нил Гейман вернул Песочному человеку божественную суть из западноевропейских мифов о существе, которое навевало как добрые сны, так и ужасающие кошмары. Он стал по-настоящему многоликим существом, не только Песочным человеком, но и, наконец, Морфеем, одним из семи Вечных — Судьба, Смерть, Сокрушение, Страсть, Сумасшествие, Сострадание и Сон. Бессмертие Морфея позволяло Гейману свободно жонглировать мирами, эпохами и персонажами — от предыстории далёкого будущего до глубокой древности. Супергероям в этой вселенной не было места. Суперзлодеям — тоже.
Начиная с первых выпусков, Морфей носил облик, напоминающий Дэвида Боуи, и был представлен как бледный молодой мужчина, обнажённый, заточённый в камеру, терпеливо ожидающий, когда его похитители умрут. С каждым последующим номером сюжеты и иллюстрации становились сложнее, обложки и вовсе представляли собой произведения искусства: художник Дэйв Маккин работал в смешанной технике коллажа, фото и классической живописи. Панель визуальных стилей полностью соответствовала содержанию. Текст, наполненный аллюзиями, не был простым, сюжеты превращались в атмосферные новеллы, рассыпанные по вселенным, коротким человеческим и не менее коротким божественным историям, снам и эпохам. В том числе поэтому Морфей мог позволить себе присутствовать не на каждой из обложек: даже на расстоянии сюжеты «Песочного человека» выглядят поразительно цельно и связно, не пытаясь цепляться за плечи героя.
Что касается ключевых концепций, Нил Гейман сложился как автор, исследующий несовершенства и человечность богов, и писатель последовательно изучал эту тему в «Благих знамениях», «Сыновьях Ананси» и «Американских богах»: потерявшие человечность люди — и боги с человеческими слабостями. Он предлагал сложные, многослойные сюжеты с удивительным интертекстуальным наполнением, но также он был достаточно добр, чтобы оставаться рассказчиком увлекательных историй и быть невероятно прогрессивным в вопросах сексуальности, гендеров, любви. Одновременно кошмарный мир грёз и отображение современной поп-культуры оказались на прилавках книжных магазинов, когда уважение к читателям комикса было скорее причудливой забавой издательств.
Не подлежит киноадаптации
Попытки перенести на экраны «Песочного человека» осуществляла Warner Bros. ещё с 1990-х, но это было всё равно что пытаться задокументировать сюрреалистические сны на бумаге, причём самым достоверным образом. Комиксам потребовалось 34 года, чтобы получить экранизацию. «Их путь навстречу зрителям выложен телами плохих и неудачных Песочных людей», — вспоминал Нил Гейман.
Первая попытка была предпринята после успеха «Криминального чтива», тогда сценарист Роджер Эвери привлёк к себе внимание, и студия захотела, чтобы он поработал над адаптацией в команде с Терри Россио и Тедом Эллиотом. Они сосредоточились на попытке передать сам опыт чтения «Песочного человека» и представили сценарий, основанный на томах «Прелюдии и ноктюрны» и «Кукольный дом», в котором живое действие должно было сочетаться с анимацией. WB не осмелилась сделать ставку на этот вариант, хотя Нил Гейман был отчасти доволен результатом.
Был также Уильям Фармер, новичок в киноиндустрии, которому тем не менее действительно удалось создать сценарий, удовлетворительный для WB. Сам сценарист признавал, что его версия адаптации «искалечила “Песочного человека”» и была заблокирована Нилом Гейманом. Финальный твист этого варианта экранизации заключался в том, что всё, происходящее на экране, включая позорный кулачный бой Морфея с Коринфянином, было всего лишь сном.
Уже тогда сам ландшафт индустрии подчёркивал непримиримое несовпадение двух медиумов — комикс, формат которого предполагает длительное взаимодействие через серию историй, и кино, которое останется со зрителем в лучшем случае на ближайшие три часа хронометража. Кроме того, сам масштаб и отчасти состоящая из новелл структура «Песочного человека» складывалась в грандиозный мир грёз, и это было гораздо важнее убедительных декораций большого противостояния, которое мог бы предложить фильм. В той же ситуации едва не оказался другой, не менее важный актив WB — «Игра престолов». «Песнь льда и пламени» едва избежала участи стать кинематографической франшизой, слишком уж успешен был в те годы «Властелин колец».
Иными словами, индустрия сериалов была слишком незрелой для масштабных проектов, но и кинематографическая форма могла вместить в себя далеко не каждый сюжет. Это окончательно стало ясно в 2013 году. New Line Cinema приобрела права на адаптацию и собрала команду, которая выглядела многообещающе: Джозеф Гордон-Левитт в главной роли и, возможно, у режиссёрского руля, продюсер — Дэвид Гойер, который работал над трилогией «Тёмный рыцарь» Кристофера Нолана, сценарист — Джек Торн, ответственный за «Тёмные начала», ещё одну масштабную вселенную, которая приобрела статус unfilmable после выхода на экраны «Золотого компаса». Торна сменил Эрик Хайссерер, который к тому моменту нашёл способ адаптировать для сценария «Прибытия» Дени Вильнёва нелинейный филологический сайфай-рассказ «История твоей жизни» — и казался тем, кто точно найдёт способ превратить «Песочного человека» в отличный сценарий. После некоторых попыток сделать это Хайссерер пришёл к выводу, что комикс сохранит свои масштабы лишь в формате сериала. Гордон-Левитт, в свою очередь, покинул проект.
К концу десятилетия киноиндустрию окончательно захватили супергеройские блокбастеры, в то время как теле- и стриминг-индустрия преобразили сами себя: «Во все тяжкие», «Наследники», «Игра престолов», «Пацаны». Кроме того, к тому моменту на экраны вышли долгоиграющий «Проповедник», «Константин», неприбыльный, но сохранивший тёплые впечатления у ряда фанатов. Были также «Хранители», «Роковой патруль» и наиболее близкий к «Песочному человеку» в своей мифологии «Люцифер». В некотором роде знакомство с концепцией издательства Vertigo прошло удачно. Более того, под руководством Нила Геймана на экраны вышла обаятельная и долгожданная экранизация романа «Благие знамения». Это был совсем иной контекст, в котором сценаристам и шоураннерам предстояло дать ещё один шанс «Песочному человеку», теперь уже сериалу.
Прелюдии и ноктюрны
Возвращаясь немного назад во времени, ещё до того, как Гордон-Левитт взялся за проект, WB пыталась переосмыслить подход к адаптации и привлекла к работе над сериалом Эрика Крипке («Сверхъестественное»), а затем Джеймса Мэнголда («Логан»). Это выглядело куда более реалистично и обнадёживающе, но удачей так и не обернулось. В какой-то момент у «Песочного человека» даже появился тизер, который выглядел достаточно тревожно и разочаровывающе, и проект был предан забвению.
В 2019 году студии пришлось выпустить многообещающий, но неприступный актив Vertigo из рук: Netflix заключил дорогостоящую сделку с DC Entertainment и WB, и этот поворот событий всё ещё выглядит удивительно, принимая во внимание ожесточённую конкуренцию между платформами за зрителей, особенно после запуска стриминга HBO Max.
После этого Дэвид Гойер снова взялся за разработку, на этот раз в компании Алана Хайнберга и самого Нила Геймана. История этой экранизации не похожа на извилистую и ухабистую одиссею, путь приключений, полный превозмоганий: трое людей, одержимых оригинальным комиксом, заручились большими бюджетами и представлениями о том, какой может быть современная индустрия сериалов, и просто приступили к работе. В качестве отправной точки было решено взять ту самую первую идею Терри Россио и Теда Эллиота: в основу первого сезона легли «Прелюдии и ноктюрны» и «Кукольный дом», для анимации также нашлось место.
Первым, кто прошёл кастинг на роль Морфея, слишком неуловимого в дымке сна, чтобы стать реальным человеком, был Том Стёрридж. Спустя более тысячи прослушиваний он всё ещё оставался лучшим. За ним последовала Гвендолин Кристи, грандиозная и изменчивая в образе Люцифера. Небинарный актёр Мейсон Александр Пак сам вышел на Нила Геймана, будучи поклонником «Песочного человека», и поинтересовался, ищут ли они актёра на роль Страсти, а также кто их исполнительный продюсер. И, наконец, Дэвид Тьюлис в роли Джона Ди, одним своим присутствием навевающий морок, растлевающий героев, которых мы больше не увидим, но от этого они не теряют своей значимости.
Сюжет первого сезона был дополнен двумя выпусками «Страны грёз», действие перенесли из 80-х в 2021 год, но неоновая эпоха нашла отражение в сериале: структура рассказа в рассказе — то, что делает Нила Геймана Нилом Гейманом, — обеспечила сериалу тот самый эффект интертекстуальности и россыпи сюжетов по мирам и эпохам, из которых складывался «Песочный человек», сохраняя искажённую границу между сном и реальностью, историей и зрителем.
В конечном счёте единственная причина, почему эти графические романы вообще оказались на экране, заключается в том, что Нил Гейман бесконечно терпелив, предприимчив и полон веры в кино. Британский автор прямолинеен в своих взглядах на адаптации, но он также всецело предан разным формам искусства — комиксы, большой роман, сценарий. Он любит их все, они периодически отвечают ему взаимностью. В то же время тяжёлый путь Морфея на экраны подчёркивает, что не существует безоговорочно unfilmable историй, но и киноиндустрия не всегда поспевает за силой воображения, подпитывая спорную концепцию о том, что элитарное литературное искусство всегда на голову выше экранизации. Неподъёмный «Песочный человек» два десятилетия был произведением, перед лицом которого руки опускались у самых талантливых и компетентных сценаристов, — в этой истории их роль важна принципиально. И всё же прямо сейчас мы находимся в ожидании второго сезона, в той же степени эскапистского, магического и человечного, что и культовый комикс.
