13 июня этого года ушёл из жизни писатель Кормак Маккарти. Сегодня, 20 июля, ему могло исполниться 90 лет.
Его проза не единожды попадала в прицел кинематографистов всех мастей. И хоть сам Маккарти редко вмешивался в процесс экранизации собственных книг, им везло на хороших постановщиков, что стараются следовать букве литературного оригинала. Что это за фильмы, кто их снимал и как они коррелируют с творчеством Маккарти? Если вы хотите узнать ответы на эти вопросы, то поспешите познакомиться с нашей новой киноподборкой.
Большой американский писатель «большого американского романа», противник слова «тривиальность» и мужчина непростой судьбы, каждым своим произведением он напоминал читателям (коли им хватало духу взяться за его труды), что мир — это тёмное место, а души людей, его населяющих, слишком тусклы, чтобы развеять мрак нравственного упадка и звериной жестокости. Маккарти писал про медвежьи углы той части США, что раньше называли Диким Западом. Циничный последователь Фолкнера, Хемингуэя и Мелвилла эпатировал и повергал в шок. Одни его книги выходили в тираж с намеренно исковерканной пунктуацией, другие читались словно трепетные библейские послания. Он редко контактировал с прессой (и потому каждое интервью с Маккарти можно считать сенсационным материалом), ещё реже вмешивался в дела киношников, что работали с его романами, и никогда не сомневался в том, что книга всегда может сказать о самой себе больше, чем автор, который её написал.
Прежде чем начать, отметим, что в подборку не вошли три проекта, так или иначе связанные с писательским талантом Кормака Маккарти: эпизод телеальманаха Visions под названием «Сын садовника» (1977), сценарий которого Маккарти написал по просьбе режиссёра-дебютанта Ричарда Пирса, любительская короткометражка Outer Dark и так и не состоявшаяся экранизация ревизионистского вестерна «Кровавый меридиан», которую пророчили постановщикам Тодду Филду и Джону Хиллкоуту.
«Неукротимые сердца», реж. Билли Боб Торнтон, 2000
В своём втором режиссёрском проекте Билли Боб Торнтон обратился к роману «Кони, кони» — первой главе так называемой пограничной трилогии Кормака Маккарти. И фильм с участием Мэтта Дэймона и Пенелопы Крус, и бумажный первоисточник — это тягучие вестерны, скрещённые с сюжетом о юнцах, покинувших отчий дом в поисках приключений. Место, где они докажут, что достойны получить аттестат зрелости, — красивая, но опасная (особенно для самонадеянных гринго) Мексика. Точка кипения в конфликте между белыми хлопцами и народом смуглых вольнодумцев — запретная связь с очаровательной местной девушкой. Кажется, будто бы проза Марка Твена подстроилась под более сердитую публику.
Роман «Кони, кони» не столь грубо освещает жестокость и уродливую суть многих человеческих существ в сравнении с другими произведениями автора. Так и лента Торнтона тоже мало чем отличается от прочих кинокартин, застрявших между вестерном и неовестерном, между пафосом старых добрых деньков и нарративами нового миллениума. «Неукротимые сердца» — кино определённого настроя, лишённое и малейшего намёка на аттракцион, однако мерное, эластичное, в разумных рамках тоскливое, словно заунывные звуки банджо в руках витающего в облаках деда, что перебирает струны и скучает по передрягам, в которых побывал в молодости.
«Старикам тут не место», реж. Итан Коэн, Джоэл Коэн, 2007
Четыре «Оскара», в том числе в номинациях «Лучший фильм» и «Лучший адаптированный сценарий». Общепризнанная классика и образцово-показательная экранизация, решившая не выкобениваться, пытаясь заново изобрести оригинальную книгу.
Работяга и ветеран Вьетнама (Джош Бролин) находит в пустыне деньги, запачканные кровью членов наркокартеля, присваивает их себе и становится добычей для двух упёртых охотников: будто бы призванного из глубин ада киллера (Хавьер Бардем) и предпенсионного шерифа (Томми Ли Джонс). Пока герои колесят от мотеля к мотелю и от заправки к заправке, волна насилия накрывает весь Техас. Власти не контролируют ситуацию, криминальные боссы не получают желаемого, а преследователи и преследуемый теряют счёт часам и дням, проведённым в гонке на выживание.
«Старикам тут не место» — это очень злой, но при этом созерцательный и меланхоличный фильм, который меняет изношенные элементы гардероба многострадального жанра вестерна на новые одеяния. Однако умалчивает, что дырки на свежих шмотках — не заводской брак, а следы от пуль.
«Дорога», реж. Джон Хиллкоут, 2009
Случилась катастрофа, и результат её — гибель практически всей флоры и неразумной фауны на Земле. Люди превратились в жалкое подобие вымирающих животных, города разнесли и облюбовали рейдеры и каннибалы. Этика отошла на задний план в тот момент, когда самый ревнивый праведник, сломленный голодом, осознал простую истину: консервы в округе рано или поздно закончатся, а мяса во взрослом человеке хватит на много холодных и одиноких ночей.
За постапокалиптическую «Дорогу» Маккарти получил Пулитцеровскую премию, а снявший её экранизацию австралиец Джон Хиллкоут благодаря этому фильму обрёл международное признание. Все безысходность и тлен депрессивного роуд-муви об отце и сыне, что влачат жалкое существование на руинах прежнего мира, описываются в первых же мгновениях фильма, когда заросший мужчина (Вигго Мортенсен) объясняет своему ребёнку, никогда не знавшему прелестей цивилизации (Коди Смит-Макфи), как правильно пользоваться револьвером: надо не направлять ствол на врага, а приставить дуло к собственному виску и спустить курок. Одну пулю — папе. Вторую — сыночку. Уж лучше так, чем быть пойманными людоедами.
Маккарти, описывая ужасы разрушенного до основания мира, пытался подкинуть читателю мысль, что и такая жизнь — это жизнь, ради которой стоит побороться и попытать удачу в дороге к пленительно чистому океану. Хиллкоут вторит этому мотиву, монтируя эпизоды мучительного бытия с флешбэками из прошлого, а также концентрируя внимание зрителя на главном — на взаимодействиях отца и сына, полных страха и любви.
«Вечерний экспресс “Сансет Лимитед”», реж. Томми Ли Джонс, 2010
Перед нами камерная история, действие которой ограничено рамками одной ночи и одной квартиры, где заседают несчастный профессор (Томми Ли Джонс) и чернокожий бывший зэк (Сэмюэл Л. Джексон). Первый пытался покончить с собой, прыгнув с перрона прямо под колёса вечернего экспресса «Сансет Лимитед», а второй спас первого в самый последний момент. Первый намерен вернуться на железнодорожную платформу и довершить начатое, а второй пытается его отговорить.
Фильм Томми Ли Джонса, подружившегося с Кормаком Маккарти после съёмок «Старикам тут не место», является адаптацией небольшой пьесы, в которой писатель ушёл от пустынь, прерий и кровавых расправ. Правда, одна такая разборка в сюжете присутствует, да и то — всего лишь в форме байки от старого сидельца, что вспоминает о своём тюремном прошлом. В основе и пьесы, и кинокартины лежит нечто другое, а именно затяжное словесное противостояние между образованным представителем среднего класса, чьи аргументы против жизни и против Бога преисполнены эстетства и изощрёности, и простого пролетария, который не знает основ функционирования Вселенной, но свято убеждён в том, что после заката всегда настаёт рассвет, а кто-то сверху за нами нет-нет да и порою приглядывает.
«Дитя божье», реж. Джеймс Франко, 2013
Третий по счёту роман Маккарти воистину отвратителен — с точки зрения неприятных подробностей телесного, а не литературных параметров. В центре повествования находится отшельник (Скотт Хэйз), с первых же дней жизни обречённый на гнев окружающих. Взращённый в избиениях и вездесущей ненависти, что впоследствии приведёт его к тюремному заключению, он выходит на свободу взрослым, но не повзрослевшим. Из имущества у него остались рваная одежда и старенькая винтовка. Бедняга слоняется по Теннесси, штату, в котором Маккарти провёл юность, и в перерывах между поисками еды занимает себя шокирующими развлечениями, не чураясь ни убийств, ни некрофилии.
Джеймс Франко выдал среднюю, по мнению общественности, работу, которая, как и книга Маккарти, пала жертвой скорее нежелания аудитории мириться с описанной в произведении невыносимой жестью. Фильм «Дитя божье» противен в почти каждой своей сцене, будь то попытка изнасилования, подтирание задницы первой попавшейся под руку палкой или гневные монологи героя, состоящие из обсценной лексики и мерзких криков. Однако в редкие эпизоды нам демонстрируют хоть и опустившегося на дно, но всё же человека. Забитого и гнусного, но человека. «Такое же дитя божье, как и мы с вами», — как писал Маккарти.
Зритель сталкивается с не понимающим границ дозволенного животным, сотворённым не злыми колдунами, а нами, другими людьми. Именно эти ощущения противоречия, именно эти взаимоисключающие параграфы превращают ленту Франко из парада визуального отвращения в тяжёлую психологическую драму о том, что мы привыкли видеть внешние проявления проблемы, а не пытаться погасить её очаг внутри израненной души.
«Советник», реж. Ридли Скотт, 2013
В создании этого фильма Маккарти принимал непосредственное участие. Не только как автор истории, но и как исполнительный продюсер. Да и сценарий ленты — не адаптация книги, а полностью самостоятельное произведение о том, насколько быстро судьба сокращает дистанцию между богатой жизнью и смертью в канаве.
«Советник» — типичный для Ридли Скотта криминальный триллер, перемежающий болтовню харизматичных мерзавцев в дорогих костюмах и мимолётные, врезающиеся в зрачок моменты столкновения с кровавой реальностью. Однако то, как фильм написан, выдаёт в череде диалогов на грани нервного срыва и зарисовок из жизни участников наркотрафика руку автора «Кровавого меридиана» — книги, которая тоже повествует о перепалках на американо-мексиканской границе. В романе охотники за лёгкими деньгами из XIX века сколачивали банды и вырезали целые поселения индейцев, дабы обменять скальпы на хорошую сумму в долларах — такая политика контроля непослушного населения имела место в истории Соединённых Штатов. В «Советнике» же деньги получают за счёт транспортировки и сбыта запрещённых веществ, но у успешного адвоката (Майкл Фассбендер) и гламурных гангстеров в вылизанных до блеска премиальных авто есть кое-что общее с душегубами из «Кровавого меридиана»: и те и другие ломают чужие жизни не столько из алчности, сколько из-за азарта и неистового животного начала, до поры до времени тихого, скрывающегося внутри каждого из нас.
